Можно ли привлечь приставов к ответственности?

Можно ли привлечь приставов к ответственности?

К сожалению, привлечь приставов к ответственности нельзя

Согласно Судебным уставам 1864 года исполнение судебных решений регламентировалось нормами УГС. УГС совершил революционную перестройку исполнительного производства, изъяв его из компетенции исполнительной власти и передав в ведение суда. Однако последний не должен был сам заниматься исполнением вынесенных решений. Для этого учреждались специальные должностные лица, состоящие при кассационных департаментах Правительствующего сената (далее — Сенат), судебных палатах, окружных судах и мировых съездах, — судебные приставы; на них и возлагалась обязанность производить исполнительные действия. Но механизм привлечения пристава к ответственности отсутствовал.

Механизм привлечения пристава к ответственности отсутствует до сих пор.

Вместе с тем, судебный пристав является госслужащим, вред, причиненный им, возмещается за счет казны Российской Федерации, причем соответствующий иск подается к государству, а от Российской Федерации в суде выступает главный распорядитель бюджетных средств — ФССП России (п. 81 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2015 г. № 50 ).

Однако судебная практика привлечения приставов к ответственности тоже не сформировалась.
Но тем не менее, действия пристава можно обжаловать в судебном порядке.

В данном деле суд обосновал расширительное толкование принципа соотносимости и возможность его применения и к исполнительным действиям. Судебный пристав-исполнитель в рамках исполнительного производства вынес постановление о запрете регистрационных действий в отношении объектов недвижимого имущества должника (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 26 мая 2016 г. N Ф01-1746/2016 по делу N А31-7925/2015).

Должник обратился в суд с заявлением о признании этого постановления недействительным. Суды первой и апелляционной инстанций согласились с заявителем и отменили постановление судебного пристава-исполнителя по причине нарушения принципа соотносимости. Заявитель кассационной жалобы указывал, что вывод судов о нарушении судебным приставом-исполнителем принципа соотносимости объема требований взыскателя и мер принудительного исполнения является неправомерным, поскольку наложенный оспариваемым постановлением в целях обеспечения исполнения требований исполнительного документа запрет регистрационных действий в отношении имущества должника не относится к мерам принудительного исполнения.
Применяя по аналогии п. 5 ст. 4 Закона об исполнительном производстве и п. 41 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 ноября 2015 г. N 50 (о том, что арест имущества должника по общему правилу должен быть соразмерен объему требований взыскателя), суд оценил размер задолженности на дату вынесения постановления о запрете регистрационных действий. Суд также определил остаточную стоимость имущества, в отношении которого были приняты меры, запрещающие регистрационные действия. На основании изложенного суды пришли к выводу, что действия судебного пристава-исполнителя, наложившего запрет на осуществление регистрационных действий в отношении указанного в деле количества имущества, являются чрезмерными (остаточная стоимость в несколько раз превышает сумму долга) и необоснованно ущемляют права должника.
В другом деле суд также подчеркнул со ссылкой на принцип соотносимости из ст. 4 Закона об исполнительном производстве, что судебному приставу-исполнителю необходимо оценивать не только количественные пределы своих действий, но и качественные: относится ли данная мера к делу, поможет ли она исполнить решение суда (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 17 сентября 2015 г. N Ф01-3735/2015 по делу N А82-17938/2014).
Судебный пристав-исполнитель в рамках исполнительного производства вынес постановление о запрете для должника — юридического лица внесения изменений в ЕГРЮЛ. Посчитав, что такая мера принудительного исполнения не соотносится с объемом требований взыскателей и препятствует осуществлению предпринимательской деятельности, должник обратился в суд. Суды поддержали его позицию.
Судебный пристав-исполнитель же полагал, что постановление было направлено на создание условий, необходимых для привлечения к ответственности законного представителя общества: пристав указывал, что оспариваемое постановление является определенной гарантией того, что должник не сменит очередного директора и вынужден будет исполнить требования исполнительных документов; запрет, изложенный в постановлении, не противоречит требованиям ст. ст. 64 и 68 Закона об исполнительном производстве и не препятствует осуществлению предпринимательской деятельности.
Суды со ссылкой на п. 5 ст. 4 Закона об исполнительном производстве отметили, что в деле отсутствуют документы, которые могли бы достоверно свидетельствовать о том, что руководитель должника уклонялся от исполнения, а также сведения о том, что сохранение статуса у действующего единоличного исполнительного органа должника может способствовать исполнению исполнительных документов. Суды отметили, что запрет на осуществление регистрационных действий, содержащийся в оспариваемом постановлении, не имеет связи с предметом исполняемого требования и не обеспечивает исполнение требований исполнительных документов (Выстороп Е.И. Принцип соразмерности исполнения // Вестник исполнительного производства. 2016. N 4. С. 53 — 64).